За казнокрадство в курской полиции судят людей с ограниченными возможностями и даже без таковых
«Секунда» продолжает журналистское расследование затяжного уголовного дела о хищении бюджетных средств в УМВД России по г. Курску.
Читайте по теме: Из кассы курской полиции в течение года исчезали бюджетные деньги
В курской полиции воровали так, что нет ни хищений, ни недостач
Бухгалтерию курской полиции пересаживают на скамью подсудимых
Итак, в Ленинском районном суде Курска, в процессе под председательством судьи Владимира Конорева, продолжается рассмотрение четвертой за 7 лет версии обвинения по уголовному делу № 774 - о казнокрадстве, совершавшемся в управлении полиции областного центра в течение 2012 года.
Никакого упрека суду в заголовке нынешней публикации нет, скорее сочувствие. Суд вынужден исследовать то, что ему в очередной раз прикатили сизифы курского следствия и надзора. Исследовать и потом уж определиться, как быть: постановить, если возможно, какое-то решение по существу или снова спихнуть с горы правосудия, как трижды уже спихивали предыдущие судейские составы.
В последнюю декаду августа в двух судебных заседаниях была допрошена в качестве свидетеля Ирина Пыжова, которая с апреля «воровского» 2012 года по сей день работает в должности главного бухгалтера УМВД России по г. Курску. И это было очень интересно. Авторитетней Ирины Викторовны и, конечно, Оксаны Кандыбиной (начинала 2012-й год в городском УМВД главбухом, потом переведена в УМВД области, где выросла до начальника финансово-экономического управления) как обладателей информации о том, что и как происходило с деньгами курской полиции в период, отраженный в 42 томах уголовного дела № 774, никого в этом ведомстве нет.
А пояснения Ирины Пыжовой именно в суде по определению должны быть ценны вдвойне, поскольку она расписалась за то, что предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний. Но пояснения ее все-таки вызывают большое недоумение.
(Для четырежды подсудимой Оксаны Гуторовой Ленинский районный суд стал "домом родным").
Хищений и недостач денежных средств в 2012 году, считает главбух Пыжова, в управлении полиции города не было. Ну да, это Ирина Викторовна заявляла и в более ранних судебных процессах (как и Оксана Кандыбина). Это вообще удивительная позиция полицейских чинов, она жива по сей день, начиная с 16 сентября 2013 года – даты оформления акта ревизии, выполненной ревизором КРО областного УМВД и зафиксировавшей 55 выплат материальной помощи с «нарушениями». О хищениях и недостачах там ни слова – мол, были допущены необоснованные начисления и выплаты. На том полиция и стоит до сих пор, в то время как курское следствие СКР и прокуратура квалифицируют именно эти «нарушения» как тяжкое преступление по части 4 статьи 159, а также по части 2 статьи 292 УК РФ – мошенничество в особо крупном размере и служебный подлог. Наконец, уже и четвертый суд идет по этим «нарушениям»…
Главбух Ирина Пыжова, оказывается, «с самого начала была не согласна» с актом ведомственной ревизии от 16 сентября 2013 года, хотя она его не только не обжаловала, но и подписала без замечаний.
Что в нем Пыжова считает ошибочным, неправильным? Первый раздел, где приведены факты по 13 сотрудникам, по ее мнению, следовало бы вообще исключить. Почему это?
- Этим сотрудникам, - настаивает главбух, - матпомощь была выплачена. В акте сказано: перечислена на банковский счет. Они ее получили.
Нет, Ирина Викторовна, все не так! В акте от 16 сентября, правда, присутствует некий туман формулировок, из-за которого невозможно быстро понять, о какой матпомощи идет речь – основной или дополнительной. Но в уголовном деле лежит 143-страничное экспертное заключение (эксперт Е.А.Жукова), а в нем более детально и гораздо яснее изложена суть по каждому из 55 фактов. В том числе и по 13, которые главбуху Пыжовой хотелось бы исключить из расследования. Приведу лишь один пример из «чертовой дюжины».
В карточке инспектора патрульно-постовой службы Игоря М. отражены начисление и выплата материальной помощи дважды за 2012 год, причем обе в апреле, обе «к отпуску» и обе по двум талонам отпускных удостоверений № 55. Талоны имели одинаковый номер, но, «эти два талона не являются копиями одного документа, - отмечает эксперт Жукова, -так как визуально отличаются расположением подписи руководителя и наклоном оттиска печати № 6».
«На основании каждого талона, - говорит далее экспертиза, - в апреле 2012 года была начислена и выплачена материальная помощь: 22185 и 22705 рублей». Вторая сумма 20 апреля перечислена Игорю М. на банковский счет, он ее получил и подтвердил это, когда начались проверки и расследования. А первую сумму бухгалтерия направила в тот же день на кассу платежной ведомостью № 74, и кто-то получил ее, но не Игорь М. Когда ему предъявили для обозрения ведомость № 74, он сказал, что подпись не его и денег этих не получал.
Так что не выйдет исключить из общей обоймы похищенного 13 сумм, о чем мечтает главный бухгалтер Пыжова. И, конечно, ей можно посочувствовать: если бы исключили, вся сумма хищения уменьшилась бы на 275025 рублей, стала бы меньше миллиона. «Самоликвидировался» бы признак особо крупного размера мошенничества, и, скорее всего, дело тут же было бы переквалифицировано с 4 части статьи 159 УК РФ на менее тяжелую и прекращено за истечением срока давности…
УМВД России по г. Курску в этом процессе имеет статусы потерпевшей стороны и гражданского истца.
- Скажите, пожалуйста, Ирина Викторовна, какой вред причинен УМВД России по городу Курску за 2012-й год событиями, которые мы здесь исследуем? – спросил защитник Гуторовой Владимир Иванников.
Ответ Пыжовой:- У меня еще нет информации достоверной о том, что сотрудники, которые перечислены в акте ревизии (от 16 сентября 2013 г. – В.Ч.), не получали начисленные деньги. Если они получили, то вреда никакого нет.
Это, подчеркну, главбух говорит о выплатах или невыплатах матпомощи в 2012 году. Ирине Викторовне первых же полугода работы в должности, тоже в 12-м году, хватило, чтобы самой себе выписать и получить 6 (шесть!) сумм матпомощи в общей сложности почти на 152 тысячи рублей. А исполнить свои служебные обязанности, без суда и следствия самостоятельно выяснить, что там произошло с фиктивными начислениями матпомощи рядовым сотрудникам полиции, главбуху восьми лет не хватило! Хотя, конечно, с трудом верится в то, что она не вникла хотя бы в целях собственной безопасности. Вполне возможно, что в судебном заседании «включает простушку».
Она говорит также, что, «не имея достоверной информации», и уточненного – с учетом похищенных средств – баланса не подавала в налоговую. Мол, когда суд установит (сумму ущерба и виновных), тогда и подаст. А сейчас ущерб нигде не отражен, собственнику – это ведь деньги федерального бюджета – не доложено.
Суду, конечно, делать больше нечего, кроме как работать за Пыжову (с Кандыбиной) и вместо них разбираться с финансами полицейского горуправления!
Гособвинитель, защитники подсудимых, сами подсудимые и председательствующий судья долго и дотошно задавали Ирине Пыжовой вопросы. Но о чем бы ее ни спросили, ответы в основном сводились к тому, что все было нормально, ничего не нарушено… По этим ответам все больше и больше понимаешь, что в УМВД России по г. Курску все финансовые дырки от украденного «зашпаклевали» так, что по документам ничего и не может быть видно. Такая вот позиция у полицейских чинов. «Позиция-шпаклевка» по отношению к внутреннему казнокрадству.
Напомню, что фактически в последний день расследования, накануне передачи дела прокурору для утверждения обвинительного заключения и направления в суд, следователь СУ СКР Иван Зацепин спешно и явно без проверки новых возникших обстоятельств (появление в деле показаний на главбухов) принял постановление о прекращении уголовного преследования Кандыбиной и Пыжовой, а также заместителя главбуха Быкановой.
Сегодня на скамье подсудимых – четверо бывших сотрудников УМВД России по г. Курску. Почти семь лет на следствии и в трех предыдущих процессах, завершавшихся возвращением дела прокурору, единственной обвиняемой и подсудимой была Оксана Гуторова. Пенсионер МВД, подполковник внутренней службы в отставке, начальник отделения комплектования в ОРЛС (отделе кадров) до возбуждения уголовного дела в 2013 году и увольнения по собственному желанию в связи с выслугой 20-летнего стажа. Три разных состава суда (даже пять с учетом двух апелляционных) не поверили в уголовную сказку о том, что Гуторова с «бескорыстной и безвинной» помощью каких-то «неустановленных сотрудников полиции» за год подготовила и осуществила все до единого те самые 55 фактов мошеннического казнокрадства из кассы бухгалтерии УМВД наличных денег на указанную сумму свыше миллиона рублей. Ни полномочий, ни доступа к бухгалтерской информации у Оксаны Алексеевны не было, чтобы она могла это осуществить. Уголовное дело в отношении нее на глазах рассыпается как шитое гнилыми нитками«Секунда» сообщала, что к четвертому суду следствие добавило троих обвиняемых – бухгалтеров расчетной группы Майю Константинову, Елену Рыжкову и Светлану Булгакову. Но с их появлением ясная и полная картина преступления так и не возникает. Остается непонятным, чьи должностные возможности и каким образом были задействованы и, значит, кто в какой степени виновен. А без этого как судить?!
Прежде чем изготовить подложные ведомости, рядовые бухгалтеры должны были выполнить прорву подготовительной работы. Некоторую информацию о размахе подготовительных действий курского полицейского казнокрадства дала предпоследняя почерковедческая экспертиза, выполненная по постановлению следователя Артема Чуйкова в ФБУ «Воронежский региональный центр судебной экспертизы» в июне – июле 2018 года. В заключении эксперта Д.В.Кондауровой указаны три группы мотивированных рапортов с совпадающими почерками: одним почерком написаны три рапорта разных людей, другим – два, третьим – еще два. Кроме того, 14 рапортов выполнены индивидуальными почерками (но не тех людей, от имени которых написаны рапорты). Итого – 17 разных почерков только по мотивированным рапортам! А ведь в «деле» фигурируют еще 34 фальшивых талона отпускных удостоверений, которые воронежской экспертизе не представлялись, - это тоже дело рук многих «безвинных и бескорыстных», как их характеризовало следствие, «оформителей фальши», помогавших злоумышленникам.
А еще кто-то пока неведомый ходил к начальникам подразделений за подписью и оттиском печати, кто-то носил эти фальшивки в бухгалтерию… В ряде случаев на поддельных первичных документах появлялись оттиски гербовой печати не подразделений, а гербовой печати отдела делопроизводства и режима управления полиции. Их тоже как-то и зачем-то ставили!
А теперь, представив эту картину многолюдной подготовки, давайте подумаем: даже если могли рядовые бухгалтеры и начальница маленького подразделения отдела кадров тайно, не нарвавшись ни на одного стукача, навербовать такое количество помощников, бескорыстно рисковавших, то могли они или нет вообще проводить такую сложную подготовку, не имея гарантий безопасности своих преступных действий на последующих этапах?
Рядовым бухгалтерам, действующим автономно, нужно было идти на совершенно безумный риск. Если эти люди в здравом уме и в 2012 году, как и сейчас, обладали инстинктом самосохранения на работе, то как они могли замыслить, организовать и совершать аферу с привлечением множества сотрудников полиции, не имея в союзниках каждую из двух главбухов 2012 года, руководителя управления с двумя его замами и – обязательно! – кассиров?!
Представьте только. Вот в расчетной группе создали фиктивную платежную ведомость и положили в папочку вместе с другими документами на утверждение главбуху и руководителю… А вдруг у главбуха шевельнется хотя бы такой вопрос: с чего это они зачастили направлять получателей в кассу, если большинство сотрудников полиции уже обслуживается через банковский счет? Дай-ка компьютер открою… Смотрит главбух в компьютер и видит, что бухгалтер расчетной группы – аферист! Все, вспыхнула спичка, которая высветит и остальное! Не засомневалась главбух, одна и другая, не вспыхнула спичка контроля… Как это так?!
А мог ли «квартет» их трех бухгалтеров расчетной группы и кадровички организовывать сложнейшую по числу участников и технических задач аферу, тратить на нее массуэнергии, хитрости, чтобы потом «спалиться» в кассе, придя за чужими деньгами к ничего не понимающему кассиру?.. Откуда у них могла быть гарантия, что кассир отдаст деньги постороннему для этой ведомости человеку, отдаст без доверенности и не поднимет шума? У рядовых бухгалтеров такой гарантии быть не могло. Или вообще-то она была?..
Ни разу не поднял шума ни один кассир! Деньги отдавал, а кому – даже не фиксировал. Потом сказали, что Гуторовой. При этом по материалам уголовного дела видно, что о дружеском взаимопонимании здесь речи не было. Двое кассиров и на следствии, и в судебных заседаниях выступают как раз основными свидетелями против Оксаны Алексеевны. В уголовном деле они ее «гасят», а непосредственно в кассе 2012 года – нет, в кассе они якобы ей регулярно чужие деньги целый год отдавали. С чего бы это? Кто их понудил к такому интересному поведению, а?.. Сначала с легкостью отдавать деньги, а потом ходить с показаниями против взявшего (якобы взявшего, применительно к Гуторовой – она по-прежнему категорически отрицает свое участие в этом)?..
Есть еще очень серьезная кочка, о которую спотыкается новая версия следователя Ивана Зацепина… Ладно, оформление талонов отпускных удостоверений (как первичных документов для начисления матпомощи к отпуску) происходит в подразделениях, где сотрудники пишут рапорты о предоставлении им очередного отпуска за год, здешний кадровик организует процесс оформления и согласований, пишет проект приказа, заполняет бланк отпускного удостоверения с корешками, а начальник отдела или службы утверждает его своей подписью, заверяет печатью. И потом талоны доставляют в главный офис, и здесь, в принципе, их могут отдать и сразу в расчетную группу бухгалтерии.
А вот у мотивированного рапорта (на предоставление дополнительной матпомощи в связи с трудными жизненными обстоятельствами) маршрут иной! Такой рапорт попадает к бухгалтеру расчетной группы не «снизу», не из подразделения, а только «сверху». Да, сотрудник пишет такой рапорт там, где служит, и начальник его подразделения, если согласен, ставит свою визу: «Ходатайствую». А выделяется такая матпомощь решением руководителя УМВД. Вот оттуда, от руководства, с визой «Бух. оплатить» в расчетную группу его передает, как правило, главный бухгалтер – уже как приказ к исполнению.
В 2012 году в полиции Курска госбюджетные деньги были похищены после начисления по фальшивым 34 талонам отпускных удостоверений (один случай был вообще без талона) и 20 мотивированным рапортам.
Таким образом, за тот год расчетная группа получила для начисления матпомощи 20 фальшивок «сверху», от руководства, из рук главбухов, в отношении которых следователь Иван Зацепин без проверки вынес постановление о прекращении уголовного преследования прямо перед отправлением уголовного дела № 774 прокурору на утверждение обвинительного заключения и направлении в суд для рассмотрения по существу. А также из рук некоторых других должностных лиц управления.
И, наконец, сошлюсь на интереснейший фрагмент показаний, которые давал в другом процессе, в судебном заседании 28 июня 2017 года Виктор Могилев, в то время еще действующий начальник тыла УМВД России по г. Курску. Полковнику было предложено обозреть 23 платежных ведомости из числа тех, по которым в 2012 году похититель получал у «доверчивых» кассиров деньги. И обнаружилось, что в пяти ведомостях подпись руководителя – поддельная, еще в трех подпись вызвала у хорошо знающего вопрос свидетеля сомнения. Так вот о тех пяти Могилев сказал:
- Подпись не Стрекалова (начальник УМВД той поры), не моя и не Зайцева (был такой зам с правом подписи документов) – это 120 процентов!
Сами главбухи давали в суде показания о том, что ведомости на подпись руководителю, а потом с подписью в кассу носили лично они.
Вот на этом отрезке времени и пути, когда ведомости были у главбухов и руководства, в них появлялись поддельные подписи руководителя. Зачем-то. Но явно не по заказу бухгалтеров расчетной группы, сидящих ныне вместе с Оксаной Гуторовой на скамье подсудимых.
А следователь Иван Зацепин как-то вообще не улавливает этот момент. Как, впрочем, и другие моменты, не укладывающиеся в его версию об уровнях воровской компетенции участников произошедшего в курской полиции казнокрадства.
Даже немного смешно, сквозь слезы: платежные ведомости с фиктивными начислениями материальной помощи на имя сотрудников, которые об этом не знали и денег не получали, были пустыми, не имеющими никакой силы бумажками. Мошенническую силу, позволявшую довести преступление до конца, эти ведомости приобретали только после того, как их утверждали своими подписями главный бухгалтер и один из трех руководителей управления полиции – начальник и два его зама, имевшие право подписывать финансовые документы.
Извините, но на скамье подсудимых сидят и скучают без основных фигурантов три бывших рядовых бухгалтера с явно ограниченными возможностями, хотя и причастных, конечно. А с ними еще и бывшая кадровичка Гуторова – она вообще без возможностей по этому уголовному делу, но следствие с прокурором зачем-то хотят состарить ее в суде.
Виктор ЧЕМОДУРОВ
Фото представлено автором.